[contra-bonos-mores]

Мозг отказывается выдавать сочинение на завтра.
Зато поделился этим.

Начало.
хотя фигли я его продолжу... не пишу в таком стиле. хотя он мне нравится.

H.M.

- Перестань.
Он что, мысли читает? Вообще офонарел, это ж моя прерогатива! Помню, спросил его как-то, откуда он знает, что я у него в мозгах шурую. И знаете, что ответил? У тебя, говорит, лицо меняется. Как будто ты из бара вышел, а тебя на пороге Будда встречает и предлагает с ветерком и телочками прокатиться до рая - у них там крутая вечеринка с Иисусом наметилась.
Ну конечно, я к его мыслям никак привыкнуть не могу. Потому что в детстве по библиотекам не шастал. Времени не было, так сказать. И возможности.
Тут - полки со средневековыми балладами и текстами на латыни, здесь - подшивки Плэйбоя с момента его основания.
Кажется, именно таких называют разносторонне развитыми личностями.
Обо что это я?..
А. Просит, чтобы я выметался прочь из его головы. И перестал пялиться. Хосспади, больно надо. Больно надо, говорю, слышишь? И добавляю, что Моя Светлость хочет прогуляться. Он кивает, не отрываясь от книги.
Я хватаю пальто, надеваю ботинки и стрелой из лука долбанутого Чингачгука вылетаю на улицу.
Только зайдя за угол, замечаю, что пальто-то не моё. Чорррд. Возвращаться не хочется.
Вскинутая бровь, худые пальцы, поглаживающие корешок увесистого тома, и нарочито вежливый тон: "Где же были ваши глаза, герр Шульдих? Оставили их какой-нибудь забегаловке за кружку пива?"
Нет, блядь, спрятал в ванной, чтобы подсматривать, как ты дрочишь!
Внушаю какой-то старушке, что матерящийся вслух немец в центре Лондона - это нормально. Бабуля соглашается и ковыляет дальше.
А я кутаюсь в пальто и вдыхаю его запах.