[contra-bonos-mores]

Джиён.
Сынхён?

you don't know me

Каждый "сидит" на своём изломе. У кого-то он прячется в глазах, у кого-то - в уголке губ, кто-то о нём даже не подозревает, а кто-то - сплошной излом, дикая, гротескная смесь линий за одеждой, за телом - как открытые раны, как дорожки кокаина, как следы от поцелуев, уродливыми звездами усыпавших руки.
Кто-то пытается забыться, кто-то ищет себя, кто-то ищет кого-то - лишь бы заполнить расширяющуюся пустоту, скрепить края излома потом, спермой, словами, пеплом от сигарет, любовью, ненавистью, равнодушием -притвориться, что его не было, надеяться, что его не будет.
Квон Джиён знал, что он на краю, уже давно. Наверное, с того момента, когда увидел Сынхёна. Джиён не был уверен, что это любовь - его любовью была работа. Он не был уверен, что это секс - он уставал так, что организм словно уходил в спячку, и Джиён нередко обнаруживал себя на кухне с чашкой кофе в руках, а напротив - сидящего непривычно серьезного Сынри, в который раз просящего не забывать поесть хотя бы раз в день. Джиён не был уверен, что это вдохновение - он не думал о глазах Сынхена, его голосе, когда писал музыку или тексты, не воображал эту романтическую чушь, представляя себя в его объятиях, а затем и в постели, не мечтал о том, что они всю жизнь будут вместе. С появлением Сынхёна Джиён был уверен только в одном - у его излома появилось имя.
Джиён подозревал, что Сынхо и ХёкСу со временем стали догадываться. Но у них были свои изломы - иногда сквозь сигаретный дым Джиён мог уловить в глазах Сынхо отблеск соломенных волос Дауль; в инопланетных глазах ХёкСу же не отражалось ничего. Они принимали Джиёна таким, какой он есть - и он был благодарен им за это.
Всё шло своим чередом; по краю, но шло.
В ту ночь Джиён еще не ложился - вернулся из студии и, вместо того, чтобы подняться к себе, решил сделать чашку кофе. Сынхён ушёл из студии пораньше, сославшись на дела. "Всё равно скоро вставать", - устало пожал он плечами, доставая посуду.
Через минуту послышался звук захлопнувшейся входной двери. Джиён, в это время размешивающий напиток, замер - по шагам он узнал Сынхёна.
- Не спишь? - Сынхён на мгновение остановился, перед тем как зайти на кухню.
- Как видишь, - Джиён проследил взглядом, как тот направился к холодильнику и достал бутылку с водой.
- А я вот пойду. Устал, как собака, - Сынхён потянулся. - Ну, спокойной ночи.
Джиён медленно, бесшумно выдохнул, чувствуя, что начинает падать.
- Спокойной ночи.
Сынхён ушел, но в воздухе еще продолжал витать тяжелый запах удовлетворения, мускуса, и женщины.
Джиён никогда не надеялся, не просил, не ждал, и сейчас он просто сидел и смотрел в окно, щуря глаза от лучей встающего солнца, с чашкой остывшего кофе в руках. И продолжал падать.

сильно.